, 
Либерализм – это неотъемлемая часть модернизации
В последнее время нарастает дискуссия о выборе пути развития для Казахстана. Ее результаты в виде сообщений, колонок, заметок, статей мы видим в социальных сетях и средствах массовой информации. Нам предлагается выбор из нескольких дихотомных пар: либерализм – консерватизм; рынок – государственное регулирование; демократия – автократия. Из каждой пары берется свой ингредиент и предлагается рецепт построения счастливого будущего нашей страны.
Некоторая эклектичность дискуссии показывает, что эта проблема сознательно или подсознательно волнует большую часть нашего общества, отвечая на естественное ощущение неопределенности. Сегодня, как в начале 90-х, наша страна в очередной раз стоит перед выбором пути, по которому она пойдет.
Часть общества, именующая себя либералами, предлагает такой рецепт: классический либерализм, рынок и демократия. У представителей власти свой рецепт: архаичный консерватизм, государственное регулирование и мягкий авторитаризм с вкраплениями демократии.
Экономисты, так или иначе близкие к власти, пытаются объяснить текущую экономическую стагнацию тем, что идея некой либеральной экономики себя изжила, что требуется новая модель, основанная на активной роли государства в экономике.
Есть явное непонимание того, что такое либерализм вообще, и либеральная экономика в частности.
Изначально либерализм возник как мировоззрение (идеология), отрицающая монополию на власть у монарха и знати, светской и духовной. С позиции либералов эпохи Просвещения, либеральное общество — это такое общество, где есть разнообразные юрисдикции и властные институты, ни один из которых не обладает тотальной, иерархической формой власти над другими (М. Пеннингтон. Классический либерализм и будущее социально-экономической политики). Соответственно, не государство и цеха (в средневековом смысле) должны определять, что и как производить, а затем, где и по какой цене продавать, а свободный рынок и рыночная конкуренция. Лозунг либералов того времени: как можно меньше государства.
Консерваторы же считали, что только узкий круг избранных способен управлять государством, определять общественные ценности, регулировать экономические процессы. В противном случае, по их мнению, разбушевавшаяся стихия вседозволенности сметет все на своем пути.
С тех утекло много времени и много крови. Менялись общества, менялись и представления о либерализме и консерватизме. И вот уже Пол Кругман, нобелевский лауреат по экономике, пишет в своей книге «Кредо либерала»: «Один из парадоксов Америки начала XXI века состоит в том, что те из нас, кто называет себя либералом, во многом по сути являются консерваторами».
Если изначально либерализм выступал в защиту бесправного большинства от произвола всевластного меньшинства, то сегодня, в эпоху торжества гражданских прав в развитых странах, либерализм выступает в защиту обездоленного и бесправного меньшинства, за его уравнивание в правах и возможностях с большинством.
Консерваторы же выступают за сохранение сложившегося статус-кво и защищают преимущества в правах и возможностях большинства.
Первые либералы выступали за свободу рынка, низкие налоги и против государственного регулирования. Современные либералы выступают за высокие налоги для богатых и корпораций, за государственное регулирование, направленное на перераспределение общественных благ от благополучного большинства неблагополучному меньшинству.
Первые консерваторы выступали против свободы рынка, за сохранение различных привилегий для властного меньшинства и высокие налоги для большинства. Современные консерваторы выступают за свободный рынок, минимум государственного регулирования и низкие налоги.
Барак Обама – это современный либерал, защищавший на посту президента права расовых, этнических, социальных и сексуальных меньшинств, в том числе за счет роста налогов и перераспределения их через бюджет в пользу меньшинств.
Дональд Трамп – это современный консерватор. Он защищает интересы большинства, в том числе снижая налоги и ведя торговую войну с Китаем. И препятствует, как может, расширению прав и возможностей меньшинств.
Наше общество архаично – в своем общественном развитие оно застряло в эпохе, примерно соответствующей Западной Европе XIX века. Поэтому и основные идеологические доктрины архаичны.
Современный казахстанский либерал по своим идеологическим установкам ближе к партии кадетов и Алихану Букейханову, чем к Полу Кругману.
Идеалом для современного казахстанского консерватора является граф С.С. Уваров. Конечно, не его сексуальная ориентация, а его знаменитая триада: «Православие, Самодержавие, Народность». В наших современных реалиях первый элемент выпал, а достойную замену ему, и слава Богу, не нашли. Поэтому осталась диада: «Лидер, Народность».
Реальный выбор сегодня стоит не между либерализмом и консерватизмом, а между консервацией общественной архаики и либерализмом.
Ситуация, в которой оказался Казахстан, не уникальна. Разные страны, в разные времена принимали различные решения: кто-то решался идти на модернизацию общества, кто-то стремился законсервировать сложившиеся общественные отношения.
На рисунке 1показана динамика ВВП на душу населения в постоянных долларах США 2010 для Казахстана, Республики Корея и Габона, богатой углеводородами африканской страны.
В конце 80-х годов прошлого века Корея решилась на изменения в общественном и политическом устройстве. В Габоне на протяжении более пятидесяти лет правит одна семья: Бонго – отец (1967 – 2009 гг.) и Бонго – сын (2009 г. – настоящее время).
На рисунке мы видим, на примере Габона, что сырьевые ресурсы совсем не помогают, если общественное развитие законсервировано.
Если мы, как страна, как общество, выбираем модернизацию, то нам никак не миновать стадию классического либерализма, потому что это неотъемлемая часть модернизационного процесса.
Нам же пока предлагают консервацию общественного и политического устройства, с обещанием экономического роста. Получается что-то вроде бешбармака под кленовым сиропом. Это явно, мягко говоря, несъедобно.
