, 
Конгресс Америки: сломлен и коррумпирован нефтяными и угольными компаниями
Конференция ООН по изменению климата в Глазго (COP26) ни на йоту не приблизила спасение планеты, и причиной тому было отсутствие доверия, как, впрочем, и во всех предыдущих глобальных переговорах по климату в течение почти трех десятилетий. Развивающиеся страны видят в изменении климата вину в основном богатых государств, которые, по их мнению, также уклоняются от своей исторической и постоянной ответственности за этот кризис. Обеспокоенные тем, что им придется оплачивать счета, многие ключевые развивающиеся страны, такие как Индия, не очень заботятся о переговорах или разработке стратегии.
Развивающиеся страны оценивают ситуацию с нескольких точек зрения. Дрянное поведение Соединенных Штатов на протяжении трех десятилетий не осталось ими незамеченным. Несмотря на громкие призывы к действиям президента Джо Байдена и посланника по вопросам климата Джона Керри, Байден не смог подтолкнуть Конгресс США к принятию стандарта чистой энергии. Байден может сколько угодно жаловаться на Китай, но после 29 лет бездействия Конгресса, с тех пор как Сенат ратифицировал рамочную конвенцию ООН об изменении климата в 1992 году, остальной мир видит правду: сломленный и коррумпированный Конгресс Америки остается в кармане крупных нефтяных и угольных компаний США.
Финансирование лежит в основе геополитического разрыва в связи с изменением климата. Развивающиеся страны уже испытывают на себе огромное давление: пандемия COVID-19, слабая внутренняя экономика, все более частые и серьезные климатические катастрофы, многочисленные сбои в цифровую эпоху, напряженность между США и Китаем и высокие затраты по займам по международным кредитам. Развивающиеся страны наблюдают, как богатые державы занимают триллионы долларов на рынках капитала под почти нулевые проценты, в то время как они должны платить 5-10%, при условии, что они вообще могут брать кредиты. Иными словами, развивающиеся страны ощущают растущую пропасть между собой и небольшим количеством стран с высоким уровнем дохода.
На фоне повышенного экономического беспокойства развивающиеся государства встречают нежелание богатых стран открыто обсуждать финансовый кризис, с которым первые сталкиваются, когда речь заходит о смягчении последствий изменения климата и адаптации к нему или других неотложных потребностях. Не секрет также, что богатые страны тратят дополнительные 20 триллионов долларов или около того на свои собственные экономики в ответ на COVID-19, однако забывают про обещание, данное на COP15 в 2009 году, мобилизовать скудные 100 миллиардов долларов в год на меры по изменению климата в развивающихся странах.
Конечно, сдержанность Байдена в отношении финансирования изменения климата для развивающихся стран понятна. Его бы раскритиковали в националистических американских СМИ, и он бы ничего не получил от Конгресса, если бы призвал к большей помощи США развивающимся странам. С ослаблением глобального влияния США агрессия американских националистов против остального мира только растет. Представители «Америки прежде всего» блокируют в Конгрессе любые новые ассигнования.
Многие правительства в Европе находятся примерно в таком же положении, ненадежно балансируя между националистическими и интернационалистическими партиями. И с бюджетным дефицитом в европейских странах, как правило, высоким после COVID-19, у многих парламентов пропадает желание делать больше, особенно с учетом того, что доля от валового национального дохода Европейского союза на официальную помощь в целях развития (примерно 0,5%) уже намного превышает долю США (всего 0,17%).
Приведенные выше проблемы удерживают нас застрявшими между реальностью разрушительного глобального климатического кризиса и националистической политикой богатых стран, с климатическим финансированием, основанным на добровольных взносах богатых. Результатом является хроническое глубокое недофинансирование таких глобальных общественных благ, как безопасный климат, цели устойчивого развития и вакцины портив COVID-19. Такие лидеры, как Байден, могут призывать свои законодательные органы к ответственности, но законодатели считают более политически целесообразным выступать против «не заслуживающих» иностранцев.
Финансовые неудачи на COP26 одновременно трагические и абсурдные, выходящие за рамки общей неспособности мобилизовать обещанные 100 миллиардов долларов в год. Учтите, что хваленый «Фонд адаптации к изменению климата», созданный для оказания помощи развивающимся странам в удовлетворении их потребностей в адаптации, собрал все 356 миллионов долларов в виде взносов на COP26, или примерно 5 центов на человека в развивающихся странах мира. Еще хуже все обстояло с финансированием «ущерба и убытков», то есть восстановления и перестройки после климатических катастроф, поскольку богатые страны согласились только на проведение «диалога» по этому вопросу.
Этому финансовому волюнтаризму нужно положить конец. Нам нужна глобальная формула, которая возлагает ответственность на каждую богатую страну. По крайней мере, в этом случае у мирового сообщества будет ориентир, чтобы требовать действий от отстающих стран, таких как США.
Вот один простой и действенный подход. Для поддержки финансирования перехода к чистой энергии (смягчение последствий) и устойчивости к изменению климата (адаптация) в развивающихся государствах с каждой страны с высоким уровнем дохода будет взиматься плата в размере 5 долларов США за тонну выброшенного углекислого газа. Страны с доходом выше среднего будут облагаться налогом в размере 2,5 доллара за тонну. Эти сборы на CO2 будут введены в максимально короткие сроки и будут постепенно повышаться, удваиваясь за пять лет.
Страны могли бы легко заплатить такие скромные суммы за счет поступлений от налогов на выбросы углерода и разрешений на углеродные квоты, у которых будет гораздо более высокая цена за тонну CO2, чем у сборов.
В настоящее время страны с высоким уровнем дохода выбрасывают около 12 миллиардов тонн CO2 в год, а страны с доходом выше среднего ежегодно выбрасывают около 16 миллиардов тонн, поэтому платежи за выбросы углерода составят примерно 100 миллиардов долларов на старте и удвоятся через пять лет. Эти средства будут направлены в страны с низким и средним уровнем дохода, а также в конкретные страны с особой климатической уязвимостью (такие как малые островные государства, сталкивающиеся с повышением уровня моря и более интенсивными тропическими циклонами).
Предположим, что половина средств (первоначально 50 миллиардов долларов США) распределяются в виде прямых грантов, а остальные направляются в мировые многосторонние банки развития (МБР), такие как Всемирный банк и Африканский банк развития, в качестве нового капитала для поддержки финансирования изменения климата. МБР будут использовать новый капитал для привлечения средств на рынках капитала, используя новые 50 миллиардов долларов в виде 200 миллиардов долларов в зеленых облигациях, которыми они будут кредитовать климатические проекты развивающихся стран.
Таким образом, скромный налог на выбросы углерода привлечет около 250 миллиардов долларов в новое ежегодное финансирование в области климата и удвоится примерно до 500 миллиардов долларов через пять лет.
Для финансирования убытков и ущерба будет взиматься дополнительный сбор, не с текущих выбросов, а с суммы прошлых выбросов, чтобы привести сегодняшние убытки и ущерб в соответствие с исторической ответственностью за нынешнее изменение климата. Например, на США приходится около 20% всех выбросов CO2 с 1850 года. Если новый «Глобальный фонд ущерба и убытков» будет стремиться привлекать, скажем, 50 миллиардов долларов в год, годовая доля США составит 10 миллиардов долларов.
Договориться о таких принципах получения доходов, конечно, нелегко, но гораздо лучше бороться за новую систему, основанную на правилах, чем оставлять будущее планеты на откуп волюнтаризму. COP26 окончательно показала, что просить национальных политиков голосовать за добровольные фонды для глобальных общественных благ – это тупик. У политиков богатых стран были десятки лет, чтобы получить обещанное климатическое финансирование, но они потерпели неудачу. Основанная на правилах система со справедливым и прозрачным распределением обязанностей – это способ привлечь финансирование, необходимое нам для обеспечения планете безопасности и справедливости.
Джеффри Д. Сакс – профессор Колумбийского университета, является директором Центра устойчивого развития Колумбийского университета и президентом Сети решений ООН в области устойчивого развития.
Copyright: Project Syndicate, 2021. www.project-syndicate.org
