суббота, 09 ноября 2024
,
USD/KZT: 425.67 EUR/KZT: 496.42 RUR/KZT: 5.81
Подведены итоги рекламно-медийной конференции AdTribune-2022 Қаңтар оқиғасында қаза тапқан 4 жасар қызға арналған мурал пайда болды В Казахстане планируется ввести принудительный труд в качестве наказания за административные правонарушения Референдум - проверка общества на гражданскую зрелость - Токаев Екінші Республиканың негізін қалаймыз – Тоқаев Генпрокуратура обратилась к казахстанцам в преддверие референдума Бәрпібаевтың жеке ұшағына қатысты тексеріс басталды Маңғыстауда әкім орынбасары екінші рет қызметінен шеттетілді Тенге остается во власти эмоций Ресей өкілі Ердоғанның әскери операциясына қарсы екенін айтты Обновление парка сельхозтехники обсудили фермеры и машиностроители Казахстана Цены на сахар за год выросли на 61% Научно-производственный комплекс «Фитохимия» вернут в госсобственность Сколько налогов уплачено в бюджет с начала года? Новым гендиректором «Казахавтодора» стал экс-председатель комитета транспорта МИИР РК Американский генерал заявил об угрозе для США со стороны России Меркель впервые публично осудила Россию и поддержала Украину Байден призвал ужесточить контроль за оборотом оружия в США Супругу Мамая задержали после вывешивания баннера в поддержку политика в Алматы Казахстан и Южная Корея обсудили стратегическое партнерство Персональный охранник за 850 тыс тенге: Депутат прокомментировал скандальное объявление Россия и ОПЕК решили увеличить план добычи нефти Рау: Алдағы референдум – саяси ерік-жігердің айрықша белгісі Нью-Делиде Абай мүсіні орнатылды «Свобода 55»: иммерсивный аудиоспектакль про выбор, свободу и январские события

Что будет дальше с глобальной торговлей?

2018-й год ознаменовался возвращением импортных пошлин. По состоянию на октябрь США ввели пошлины примерно на 12 тысяч товаров, на долю которых приходится 12,6% американского импорта; а основные торговые партнёры страны ввели ответные пошлины на 2087 товаров, на долю которых приходится 6,2% экспорта из США. Поскольку торговая напряжённость нарастает, многие эксперты предупреждают о возможном начале полномасштабной торговой войны или даже о крахе глобальной торговой системы.

Разумеется, в новейшей истории это уже не первый раз, когда США пытаются использовать торговую политику для отстаивания своих интересов. В 1971 году администрация Никсона ввела пошлину в размере 10% на весь импорт в попытке остановить рост дефицита счёта текущих операций США. А позднее администрация Рейгана ввела нетарифные барьеры против целого ряда импортных товаров, особенно из Японии.

Тем не менее, есть несколько ключевых отличий между этими историческими эпизодами и новой волной повышения пошлин. Прежде всего, удивляет выбранное время. Вплоть до 2018 года глобализация казалась неостановимой и непреодолимой силой. Международная торговля считалась полностью либерализованной, а любые разговоры о мерах торговой политики встречались зевотой и в научных, и в политических кругах. Ещё более странно то, что подъём протекционизма начался ровно в тот момент, когда безработица в США находится на самом низком уровне за 50 лет, когда фондовый рынок растёт, а темпы роста ВВП, по прогнозам, составят в этом году примерно 3%.

Первый залп повышения пошлин – на стиральные машины и солнечные панели – выглядел направленным на защиту конкретных американских отраслей, пострадавших от конкуренции с импортом. Но вскоре за ними последовали высокие пошлины на сталь (в размере 25%) и алюминий (10%), а также переговоры о пересмотре Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА). В следующей волне был особо выделен Китай под предлогом решения давнишних проблем – отношение этой страны к интеллектуальной собственности, ограничение доступа к её рынку, субсидии госпредприятиям. (Каждый из торговых партнёров Америки ответил на эти меры так, чтобы нанести политический ущерб республиканцам в Конгрессе).

Новейшая торговая политика США, тем самым, выглядит мотивированной двумя главными приоритетами: защитить рабочие места в США в отраслях, которые конкурируют с импортом, и отреагировать на недовольство существующей торговой системой, которое Всемирная торговая организация (ВТО) не смогла устранить. Именно из-за этого второго мотива нынешний приступ протекционизма является иным и потенциально более опасным, чем в предыдущих случаях.

Применение мер торговой политики для защиты рабочих мест в стране не является чем-то новым, хотя со временем эта практика вышла из моды. Большинство политиков соглашаются сейчас с тем, что система социальной защиты и бюджетные меры, например, субсидии на переквалификацию или переселение, являются более эффективным ответом на увольнения работников в открытой и постоянно меняющейся экономике. Ярким свидетельством этого стал тот факт, что после завершения переговоров о пересмотре соглашения НАФТА в него были внесены минимальные модификации.

Реальная проблема, следовательно, в нынешней торговой системе и её различных недостатках. Более того, утверждение, что в развитых странах торговля была полностью либерализована, выглядит убедительным, если смотреть только на пошлины и игнорировать меры, действующие «после пересечения границы»; их намного труднее измерять, не говоря уже о том, чтобы устранять. Сюда относятся регуляторные ограничения, которые препятствуют трансграничным инвестициям; субсидии местным отраслям; лицензионные требования, тормозящие торговлю услугами; требования в отношении защиты персональных данных, мешающие интернет-торговле; ограничения владения для иностранцев, что ограничивает входящие прямые инвестиции; строгие требования к совместным предприятиям, нередко предусматривающие передачу интеллектуальной собственности. Если и есть какая-то идея, которая вызывает у стран и политических партий широкое согласие, то она заключается в следующем: трансграничные транзакции и регулирование во многом оставляют желать лучшего.

В принципе, эти проблемы следовало бы решать с помощь многосторонних переговоров в ВТО. Но на практике они решаются несистемно, с помощью медленных, излишне бюрократических процедур, которые не позволяют добраться до корня этих проблем.

Среднесрочные и долгосрочные последствия нынешних торговых споров ещё предстоит увидеть. Согласно прогнозам, рассчитанным на основе вычисляемых моделей общего экономического равновесия, нынешнее повышение пошлин окажет небольшое влияние на США и чуть более сильное влияние на Китай. В случае «полномасштабной» торговой войны (пошлина в размере 25% на весь китайский импорт в США и наоборот) влияние будет несколько более существенным, но ни в коем случае не катастрофическим.

Более серьёзная опасность в том, что сегодняшние политические сдвиги продолжат генерировать неопределённость, а следовательно, снижать объёмы инвестиций. Учёные неоднократно показывали, что инвестиции в целом очень чувствительны к изменениям в оценках экономического климата. Например, исследователи выяснили, что на размер инвестиции в конкретный район может повлиять даже победа или поражение местной спортивной команды. А теперь представьте нынешнюю ситуацию, когда неопределённость по поводу будущего как торговой системы, основанной на правилах, так и глобальных производственных цепочек, только нарастает. Надо ли говорить, что для инвестиций всё это действительно может стать холодным душем.

Кроме того, если страны с крупной экономикой, например, США и Китай, переживут текущие затруднения (хотя и с синяками), то развивающиеся страны поменьше потеряют намного больше. Для многих стран с небольшой экономикой международная торговля была билетом, позволяющим вырваться из нищеты. Соблюдая общие правила ВТО, они могли развиваться экономически и ограничивать влияние местных лоббистов и групп с особыми интересами. Но если многосторонняя торговая система рухнет, тогда на пути у сторонников протекционизма во всём мире внезапно исчезнут препятствия.

Оптимистический взгляд на нынешнюю ситуацию таков: она заставит страны сесть за стол переговоров, что со временем приведёт к появлению более эффективной многосторонней системы. Подобная система может включать – реформированную ВТО; либерализацию торговли услугами и в интернете; соглашения об ограничениях субсидирования и защите интеллектуальной собственности; более глубокую международную координацию в сфере регулирования.

Оптимисту трудно удержаться от проведения параллелей с 1980-ми годами, когда глобальная торговая система была поставлена под угрозу из-за роста напряжённости между США и Японией. Но торговая система не просто не потерпела крах; после завершения этих споров она стала даже сильней, чем раньше, что создало условия для сверхглобализации на протяжении трёх последних десятилетий. Может быть, аналогичное будущее ждёт международную торговлю и теперь.

А может быть, и нет. У тех, кто обеспокоен будущим международной торговли, есть только одна определённость в отношении предстоящего года – придётся сильно понервничать.

Пинелопи Куяну-Голдберг – главный экономист Группы Всемирного банка, профессор экономики в Йельском университете; бывший главный редактор журнала American Economic Review.

Copyright: Project Syndicate, 2018.

иллюстрации из открытых источников

Пинелопи Куяну-Голдберг
Оставить комментарий

Финансы

Страницы:1 2 3 4 5 6 ... 33