, 
Взрывная перезагрузка чешско-российских отношений
Эрик Табери
В Чехии развернулись едва ли не самые драматических события со времён Бархатной революции 1989 года: правительство объявило, что два российских агента ответственны за взрывы на складе боеприпасов в моравской деревне Врбетице в 2014 году, из-за которых погибли два человека. Бывший премьер-министр Богуслав Соботка идеально выразил шок общества: «Я бы сказал, что это крупнейшая атака России на чешской земле со времён вторжения в 1968 году. Это исторический момент, и мы должны отреагировать».
И мы отреагировали. Чешское правительство выслало 18 российских шпионов, работавших в посольстве РФ в Праге, спровоцировав предсказуемую зеркальную высылку чешских дипломатов из Москвы. Но ещё важнее то, что эта история может стать поворотным моментом для Чехии, если не всей Центральной Европы.
Геополитическая ситуация в регионе долгое время казалась ясной. Польша находится в жёсткой оппозиции Кремлю, словаки стараются оставаться невидимыми, венгры под руководством премьер-министра Виктора Орбана превратились в кремлёвских ставленников в Европе, а чехи виляют, пытаясь не ссориться ни с Россией, ни с НАТО. Ещё в конце XIX века поэт Йозеф Сватоплук Махар уловил эту чешскую позицию: «И качаются наши симпатии от Востока к Западу, от Запада к Востоку, получая недостатки обоих, но не их силу...».
После 1989 года, когда герой диссидентской борьбы с коммунизмом Вацлав Гавел стал президентом страны, казалось очевидно, что мы – часть Запада и хотим быть активными членами НАТО и Евросоюза. Но блестящие речи Гавела ослепили нас, затмив грядущее. Чешская элита, появившаяся в посткоммунистические 1990-е, оказалась намного более прагматичной. Если Гавел говорил о ценностях, то остальные говорили о деньгах. Бизнес и экономика стали всем, а внешней политике следовало адаптироваться.
Чешские правительства не были прокремлёвскими. Местный менталитет в большей мере объяснялся нежеланием твёрдо занимать какую-либо сторону. Мы хотели быть в ЕС, потому что это были деньги, и мы хотели быть в НАТО, потому что это была наша защита. Но как только нам надо было демонстрировать какую-либо солидарность, мы начинали отступать и ворчать. Если в польскую политику глубоко вплетён римский католицизм, а в Венгрии до сих пор сильны исторические обиды, то в Чехии такую же движущую роль играет материализм – и не важно, какое в стране правительство, левое или правое.
Нынешний премьер-министр Андрей Бабиш является образцом этого порядка. Бабиш хочет от ЕС лишь денег. Когда речь заходит о необходимости соблюдать европейские правила, он отказывается, заявляя, что Чехия – это не «колония Брюсселя». Парадоксально, но подобный подход ослабляет его позиции в отношениях с Россией, потому что создаётся впечатление, будто мы ни к чему не принадлежим и готовы идти с тем, кто больше заплатит.
Подобная позиция очень привлекательна для Москвы. Среди наших ведущих политиков двое открыто защищают пророссийскую политику: бывший президент Вацлав Клаус и его преемник Милош Земан. После российского вторжения на Украину в 2014 году Клаус оправдывал Кремль, написав, что «Украина появилась на свет после падения коммунизма фактически как государство без истории». Клаус, движущая сила чешской политики и посткоммунистических экономических реформ в 1990-х годах, хочет, чтобы Чехия вышла из ЕС, и он решительно осудил реакцию правительства на новую информацию о теракте в Врбетице.
Если Клаус – человек правых взглядов, то Земан, бывший лидер Социал-демократической партии, сумел возродить левые, некоммунистические силы после 1989 года. Однако Земан является также активным защитником российских интересов. С тех пор как он стал президентом в 2013 году, он ставил под сомнение участие России во вторжении в Крым и восточную Украину; критиковал чешские разведывательные агентства, которые предупреждали о российском вмешательстве; продвигал роль России в завершении строительства местной АЭС; требовал уволить теперь уже бывшего министра иностранных дел Томаша Петржичека, который критиковал Россию, и (тоже уже бывшего) министра здравоохранения Яна Блатны, отказавшегося закупать неодобренную российскую вакцину «Спутник V». Этот список можно продолжать и продолжать.
После того как правительство объявило, что за терактом 2014 года стоят российские агенты, Земан, глава государства, молчал семь дней. Когда же он, наконец, вновь появился на публике, это было явление российского пропагандиста. Ничего не доказано, улыбался он с экранов телевизоров. И он заявил, что полицейские расследуют два вероятных сценария теракта. Они лишь начали это расследование в последние несколько недель.
В реальности же разведывательные агентства и полиция рассматривают лишь один сценарий: российское вмешательство. Земан просто прикладывает максимум стараний, чтобы преуменьшить важность этого случая, и ради этого он даже готов дискредитировать чешские институты.
Мы приближаемся к поворотному моменту. Многие чехи сейчас понимают, что у нас нет иного выбора, кроме как участвовать в геополитике и помнить о ценностях, на которых основаны наши союзные отношения. Мы просто обязаны занять чёткую позицию в отношении России. Мы – часть Запада, который Кремль Владимира Путина считает врагом. Этот голос реализма становится громче и в соседней Словакии.
Чехи также начинают понимать, что наша зависимость от России намного меньше, чем мы привыкли думать. Объёмы взаимной торговли минимальны; наши поставки энергоресурсов диверсицифированы. Есть надежда, что чехи поймут: на кону стоит их собственная безопасность, поэтому они могли бы стать активными членами ЕС и НАТО.
Но всё это будет также зависеть и от действий других стран. Изначальная реакция Запада на новость о российском участии в теракте на складе боеприпасов, была крайне сдержанной. Пророссийские вебсайты и политики сразу же ухватились за это: никому это всё не интересно, никто в это не верит и так далее.
Подобная реакция сильно нервирует чехов. Здесь ещё сохраняются болезненные воспоминания о британской и французской политике умиротворения в Мюнхене в 1938 году – после это Чехословакия осталась один на один с Гитлером. Мы научились внимательно наблюдать за реакцией других стран, чтобы понимать, насколько велик интерес к нам наших союзников. Именно поэтому было очень важно, что ЕС и НАТО быстро выразили поддержку нашей стране, а несколько стран-членов НАТО выслали российских дипломатов в качестве символического жеста.
Этой осенью в стране пройдут парламентские выборы, и, как показывают опросы общественного мнения, большинство выступает за партии, которые не любят ни Земана, ни Кремль. По мере того как накаляется предвыборная кампания, не стоит ожидать, что Земан (или Кремль) будет сохранять нейтральность.
Эрик Табери – главный редактор чешского еженедельника «Respekt», автор новой книги «Покинутое общество: Чешский путь от Масарика к Бабишу».
Copyright: Project Syndicate, 2021. www.project-syndicate.org
