Засуха в Казахстане: природный катаклизм или халатность?

На всех новостных порталах облетели фото истощенного, умирающего от бескормицы скота. Некоторые сельхозники заговорили о набирающем силу с прошлого года джуте. Сельчане, оказавшись перед перспективой пополнить ряды городской бедноты, обращаются в поисках выхода из сложившейся ситуации к специалистам по сельскому хозяйству и лидерам разных партии. Те в ответ высказывают разные, порой противоречивые мнения.

КРС на помойке

– Две недели по просьбе сельчан представители нашей партии побывали в селах Северо-Казахстанской области, а я сам – в Туркестанской, – рассказывает один из лидеров ОСДП Талгат Омаров.

Первое, что увидели – тюк сена (18 кг) в разгар лета стоит 1200-1500 тыс. тенге. Фермеру в стойловый период (полгода) требуется две тонны на одну корову, а в южных областях, где скот пасти негде (все земли заняты бахчевыми культурами), – круглый год. Поэтому сельчане сейчас вынуждены пускать КРС под нож. В западных областях, где преобладают пустынные местности, ситуация еще хуже – коровы и лошади шастают по помойкам как бомжи. Такую картину я видел там шесть лет назад, а в этом году еще и засуха, и если государство и дальше все пустит на самотек, то и сами жители края скоро превратятся в бездомных, не все из них ведь работают в нефтянке.

Ознакомившись с ситуацией, мы сегодня ставим ряд вопросов. Главные из них – когда акимы сел в последний раз проводили работы по обводнению пастбищ и их корневому улучшению? И второй – когда власти в последний раз создавали объекты пастбищной инфраструктуры?

Если эти работы не проводить на систематической основе, то, естественно, это приведет к деградации и опустыниванию пастбищ, что мы и наблюдаем сейчас.

Другой вопрос: сейчас государство выдает субсидии на корма сельскохозяйственным предприятиям – юридическим лицам и крестьянским хозяйствам, а как быть простому населению? Ведь более 53% скота, в частности – КРС, находится у населения (4 236 934 голов). То есть почти половину валовой продукции сельского хозяйства производят личные подсобные хозяйства населения, но они не могут даже рассчитывать на господдержку.

И если раньше поголовье скота делили на две категории – ЛПХ и фермерские хозяйства, то сегодня есть три категории – подсобные хозяйства населения; ИП и фермерские хозяйства (КРС – 2 859 342 голов или 36,42%); и третья категория – сельхозпредприятия (КРС – 753 759 голов или 9,6%).

Когда деньги выдавали по специальной программе «Сыбага» по мобилизации малых и средних предприятий в животноводстве страны, то требовали наличие ИП, фермерского или крестьянского хозяйства. Вот все сельчане и открыли для себя их, хотя в основной своей массе остались владельцами личного подсобного хозяйства.

Из этого можно сделать вывод – субсидии фермерам не спасут сельское хозяйство, проблемы, связанные с засухой, будут перманентно повторяться. На наш взгляд, вместо того, чтобы тушить «пожар» деньгами, необходимо заняться проведением работ по обводнению и корневому улучшению пастбищ для выпаса скота населения. А обводнение – это строительство шахтных и трубчатых колодцев, водоемов, водопойных пунктов и других сооружений для обеспечения водой и животных, и персонала на пастбищах. Без выделения достаточных средств на эти работы, ни президент, ни правительство не имеют морального права требовать от акимов снижения цен на продукты питания.
Пока же мы видим только запреты – на продажу мяса, живого скота, кормов и т.д. за рубеж. Это все, на что наша власть способна сегодня.

Дайте денег. И побыстрее

– По нашим сведениям, засуха подтверждена в нескольких областях республики – Мангистауской, Атырауской, Кызылординской, Туркестанской, Джамбульской и Алматинской, – сообщил председатель Национальной ассоциации животноводов Казахстана «Shopan Ata» Алмазбек Садырбаев. – Это природный катаклизм, его невозможно предусмотреть. Сейчас Казахстан, больше чем другие страны, начал испытывать на себе экологические проблемы, связанные с потеплением климата. Фермеры в один голос говорят о том, что грядет засуха. Поэтому государство решило субсидировать фермерским и крестьянским хозяйствам покупку кормов. Но эти субсидии будут выплачивать только в декабре, а корма надо заготавливать сейчас. Поэтому мы попросили изменить сроки их выдачи так, чтобы фермеры уже с июля этого года могли получать их. На совещании, которое прошло в правительстве 23 июня, вице-премьер Алихан Смаилов поручил минсельхозу разобраться с этим вопросом.

– А каков размер этих субсидий?

– У каждого региона будут свои особенности. Хочу отметить, что передовиками (в хорошем смысле) в этом вопросе являются Актюбинская и Кызылординская области, которые еще в прошлом году начали субсидирование именно кормов для фермерских и крестьянских хозяйств. Другие области заняли пассивную позицию.

– Допустим, вопрос о немедленном выделении субсидий на приобретение кормов будет решен. Но где их источник?

– Для этого нужно запретить НК «Продкорпорация» вывозить ячмень и пшеницу за рубеж и заставить ее обеспечивать кормами внутренний рынок.

Обыкновенная халатность

Максут Бахтыбаев, президент мясного Союза Казахстана считает, что больших проблем с кормами в Казахстане нет.

– Засуха наблюдается только в двух регионах – Мангистау и Кызылорде, – говорит он. – Но то, что происходит, например, в Мангистау – это не ЧП, так как в этом регионе засуха – не редкое явление. Здесь налицо халатность владельцев скота, которые довели его до истощения. Они должны были закупить корма впрок, либо забить скот на мясо, если кормов нет или они им не по карману. Местные исполнительные органы тоже должны были заранее предугадать ситуацию и организовать завоз кормов для последующей продажи фермерам.

Спасите ЛПХ

Толеутай Рахимбеков, первый заместитель председателя НДП «Ауыл», доктор экономических наук не считает, что сложившуюся ситуацию можно расценивать как джут:

– Это массовый падеж скота из-за отсутствия кормов. Исходя из этого, я думаю, что до такого мы не дойдем. Сейчас рыночные времена и владельцы скота отреагируют на бескормицу тем, что начнут массово забивать скот.

Я не раз приводил цифру – ежегодно стране не хватает 100 тыс. тонн говядины. Исходя из этого, при массовом забое скота в последующем дефицит мяса вырастет еще больше.
Что касается сельского хозяйства – в частности, шагов государства по субсидированию юридических лиц и крестьянских хозяйств по приобретению кормов, то, с одной стороны, это, конечно, правильно. А с другой – просто заливание возникших проблем бюджетными деньгами: механизмы поддержки или недопущения ситуации до такого состояния, как сейчас, надо было продумывать заранее. В советское время готовили 2-3-летний запас кормов, сейчас никто об этом не думает.

Что касается бедственного положения ЛПХ (личных подсобных хозяйств), то это последствия игнорирования их проблем государственными органами, хотя о необходимости поддержки этого сектора экономики пишется и говорится уже более 5 лет. Во-первых, ЛПХ надо признать третьей группой сельхозтоваропроизводителей на уровне закона, но у нас таковыми считаются только юридические лица – крестьянские фермерские хозяйства, а личные подсобные хозяйства как будто бы отсутствуют – о них не упоминается ни в одном законе или госпрограмме.

Сельчане сегодня и без всякого джута отказываются держать скот из-за дороговизны кормов. Сено даже в прошлом, незасушливом, году продавали по 25 тысяч тенге за тонну при себестоимости 5-6 тысяч. Но то, что люди, оставаясь жить в селе, все чаще отказываются от скота, это нонсенс. Поэтому закон об ЛПХ нужен немедленно, тем более, что они производят половину сельхозпродукции в стране. Получается, когда считают валовую продукцию и объемы поставки сельскохозяйственной продукции на рынок, то личные подсобные хозяйства учитываются, а как только заходит речь идет о поддержке со стороны государства, то о них забывают. Этот, как минимум, нечестно по отношению к ЛПХ, тем более, что речь идет о более 90% сельчан.
Как их можно поддержать? Через кооперацию. Это означает не возврат к колхозам, а создание потребительской сервисной кооперации. Она поможет своим членам решить вопрос с приобретением техники, запчастей, ГСМ и так далее. Не будет же каждый ЛПХ покупать себе трактор или кормоцех.

Такая кооперация — это международный тренд. В отчете ФАО, продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, говорится, что в мире существует более 600 миллионов мелких хозяйств, которые производят 80% продовольствия. Это характерно и для Казахстана. Перефразируя знаменитое выражение, я хочу сказать, что если мы не будем заниматься ЛПХ, то придет время, когда ЛПХ займутся нами. Кроме того, хочу напомнить, что одной из причин конца политической карьеры Хрущева было то, что он начал бороться с ЛПХ – отбирать скот и так далее. Препятствуя людям, живущим на селе держать его, возделывать огород и продавать излишки продукции, он тем самым подписал себе приговор.

Сегодняшние последователи Хрущева борются с ЛПХ с помощью бездействия. Но в законодательстве есть такие понятия как действия и бездействия, влекущие за собой одинаковую ответственность. В данном случае мы наблюдаем полное бездействие со стороны государственных органов в течение как минимум 3-4 последних лет, начиная с 2018 года.

– Чем это можно объяснить?

– Во-первых, недостаточной квалификацией госслужащих, многие из которых не знакомы с экономическими законами, международным опытом и не знают историю. В государственных программах, национальных проектах и других важных документах из года в год пишут, что главная их цель – обеспечить продовольственную безопасность. Но забудьте же вы, наконец, про это! Заниматься надо продовольственной независимостью, а что касается безопасности, то в стране, слава богу, деньги есть, – в крайнем случае можно купить и импортный продукт для ее обеспечения. Сегодня главной целью государственных программ по селу и сельскому хозяйству надо ставить повышение жизненного уровня сельчан

– За счет чего это можно сделать?

– За счет снижения затрат на производство сельхозпродукции и повышения цены реализации продукции. Я везде привожу цифры, что по отдельным видам сельхозпродукции 90% доходов оседает в карманах посредников. Разве это честно по отношению к тем, кто потом и кровью производит ее? Вспомним прошлогоднюю историю с капустой в Туркестанской области. По какой цене покупали ее у производителя и по какай продавали на базарах и магазинах? По пять тенге с поля и по 150 в магазинах и базарах. То же самое и с мясом. 10 и 90% – это, конечно, крайний случай, есть и 50 на 50. Молоко, к примеру, посредники скупают у неорганизованных ЛПХ по 50 тенге и тут же сдают на молокозавод как минимум по 100. Хорошо, когда хозяйство находится в 10 км от города и у хозяина есть возможность привезти и продать молоко напрямую, а как быть тем сельчанам, которые живут в 300 км от города?

Возвращаясь к началу разговора. Если бы джут был в XIX-м или первой половине XX века, то, конечно, он закончился бы массовым падежом скота. Сегодня владельцы отреагируют на это элементарно – просто будут резать скот и нести его на базар, но это приведет к ещё большему росту цен на мясо. Сегодняшняя ситуация с отсутствием кормов – это плюс ещё последствия провала амбициозной мясной программы. Процитирую по этому поводу портал ElDala.kz: «Экспорт говядины из Казахстана по итогам 2020 должен был составить 180 тыс. тонн: такой целевой индикатор содержал стартовавший в 2011 году «Проект повышения экспортного потенциала по мясу КРС». Однако в реальности к концу года объем отгрузок за рубеж доберется примерно лишь до 5% от этой цифры: согласно официальной статистике, за январь – июль 2020 Казахстан экспортировал свежей и замороженной говядины всего 5,5 тыс. тонн на $19 млн (при параллельном импорте тех же видов мяса в объеме 14,5 тыс. тонн на $47 млн)!».

Почему так получилось? А потому, что надо было заниматься кормовой базой, а не строительством откормочных площадок на миллиарды тенге. По официальной статистике, под кормовые культуры у нас сегодня занято в 5 раз меньше площадей, чем в 1991 году, но я боюсь, что на самом деле – в 10 раз. Дело в том, что крестьяне вынуждены не корма производить на своих землях, а более высокорентабельные культуры, но отчитываются о них, как и кормовых культурах.